ОСОБЕННОСТИ БОГОСЛУЖЕНИЯ В СТАРООБРЯДЧЕСТВЕ
Общее, широко бытующее представление о старообрядцах как о людях, ухватившихся за букву и не позволяющих тем самым действовать свободному духу в жизни, представляется несколько примитивным и упрощенным при состоявшейся возможности настоящей встречи с историей в лице отдельных ее представителей и судеб. Что сейчас дает благодатные силы жить и расти древлеправославной церкви?
Рассмотрение темы доклада основано на двух источниках. Один из них - «История Ветковской церкви» или «Устав Ветковской церкви» Иллариона Егоровича Кабанова, известного старообрядческого начетчика XIX в., вошедшего в историю как Ксенос – по-греч. «пришелец, странник». Другой источник - «Краткий практический устав» епископа Уральского и Оренбургского Арсения (Швецова), напечатанный в Уральске в 1908 г., широко употребляемый и поныне в богослужениях старообрядческих церквей.
Русская церковь со дня своего основания руководствовалась уставом Константинопольской церкви с его песенными последованиями. Вскоре прп.Феодосий Печерский ввел в своем монастыре Студийско-Алексиевский устав, который, как видно из «Повести временных лет», скоро стал общерусским монастырским уставом. Т.о., со второй половины XI века в Русской Церкви действовали одновременно два устава, в одном из которых излагалось древнее соборно-приходское богослужение с его песенным последованием, в другом сравнительно новое — монастырско-приходское, возникшее на основе слияния иноческого келейного правила с теми же песенными последованиями. Наконец, в XV в. появился Иерусалимский устав, в свою очередь подвергшийся изменениям в результате широкого распространения его в Греческой Церкви в XII — XIV вв.
Как одну из ярких особенностей богослужения старообрядцев отметим некоторые дисциплинарные правила во время чтений при совершения богослужений. Если паремии на великой вечерне читались из ветхозаветных книг, то в это время полагалось сидеть, чтение же из новозаветных книг выслушивалось стоя. В местных монастырских уставах, называемых обиходниками, в первом случае давалось указание: «На вечерне праздника скамью ставят правого крылоса по обычаю для игумена и священников на паремиах седети». Во втором случае говорилось: «На паремиах не седим». Самые паремии в отдельных случаях полагались не из библейских книг, а из русских летописей. На всенощном бдении если есть чтения пророков, то слушают сидя, если апостольских посланий - стоя. В воскресенье и праздники на утрени после первой кафизмы положено чтение иереем с амвона поучения толкового Евангелия (никогда сразу 2 отрывка евангельских поучений не читаются; воскресное после тропаря по Трисвятом великого славословия; второе после антифонов праздника) или торжественное слово празднику. Во время чтения все сидят, царские врата закрыты. Во время утрени после кондака и икоса по 6 песне положено чтение поучительное из пролога дня, синаксарь или из других книг, читают или иерей или мирянин лицом к народу, народ молча, благоговейно и сидя слушает слово. После продолжают чтение канона. В чине третьего часа в ряду псалмов и тропарей читается поучение из нравоучительного слова Ефрема Сирина или других святых отцов. На девятом часе - по уставу поучение из Лествицы, но часто из писаний Златоуста (Из устава еп. Арсения). Чтения, таким образом, занимают значительное место в служениях суточного круга, оттого и «миряне приносят благословение в свои дома – возвещают домашним слышанное слово Божие - Евангелие, Апостольские послания, Поучительное Евангелие или Пролог. Так назидаются и не бывшие в храме» (Из устава Ветковской церкви).
В ветковских монастырях и храмах при всенощном бдении великая вечерня совершалась после полунощницы. Сейчас чаще всенощное бдение совершается вечером, а полунощницу читают утром следующего дня, перед часами. Если строго следовать Иерусалимскому уставу, монастырское бдение должно продолжаться с наступления ночи до рассвета, причем в зимнее время, когда ночи длиннее, к службе присоединяются более пространные поучения из святоотеческих книг. Ветковские монастыри, находившиеся среди многочисленных слобод, должны были учитывать возможности мирских прихожан. Поэтому всенощное бдение вместе с полунощницей занимало не больше 6 часов. На всенощном бдении на Трисвятом иерей открывает царские врата, дает возглас, и поют тропарь на благословение хлебов. Предстоятель берет один хлеб, благословляет им прочие хлебы крестообразно и, перекрестившись, целует этот хлеб, пономарь берет блюдо с хлебами и несет его в алтарь. О целовании всенощного хлеба священником в служебниках ничего не сказано.
Есть предположение, что такое целование символично и заменяет собой их вкушение. Когда всенощная совершается с вечера до утра, молящиеся, по указанию Устава перед чтением екса-псалмов вкушают благословенные хлебы для подкрепления телесных сил. Совершая же бдение после полуночи, ветковцы уже не могли позволить себе ничего вкушать, поэтому они относили хлебы в алтарь, а употребляли их после Литургии. Так же делалось и тогда, когда бдение служили с вечера.
Песнопения - ирмоса и тропари - утренних канонов не бывают менее 12 и более 16, обычно их 14. Не допускаются светские типы пения: оперное, партесное, хроматическое и пр. Церковное пение остаётся строго монодическим, унисонным. После раскола православной церкви старообрядцы не приняли ни новый многоголосный стиль богослужебного пения, ни новую систему нотной записи. Сохраняемое староверами крюковое или знаменное пение получило своё название от способа записи мелодии особыми знаками — «знаменами» или «крюками». В старообрядческой церкви пению уделяется важное воспитательное значение. Петь надо так, чтобы «звуки поражали слух, а заключающаяся в них истина проникала в сердце». Певческая практика не признаёт классическую постановку голоса, молящийся человек должен петь своим естественным голосом, в фольклорной манере. Во время пения следует достигать однородности звучания, петь как бы в один голос.
Т.о., богослужение в старообрядческой церкви проходит по Иерусалимскому уставу в версии древнерусского типикона «Церковное око». Нет сокращений и замен; кафизмы, стихиры и песни канонов исполняются полностью. Не используются акафисты (за исключением «Акафиста Пресвятей Богородице») и другие позднейшие молитвенные сочинения. Не допускается стояние на коленях. Сохраняются начальные и исходные поклоны. Поддерживается синхронность обрядовых действий, ритуал соборной молитвы, т.е. крестное знамение, поклоны совершаются молящимися в одно и то же время. Одобряется присутствие христиан в древнерусской молитвенной одежде: кафтанах, сарафанах и т. п.
Совершенной формой креста у старообрядцев считается восьмиконечная. Старообрядцы (осознающие и называющие себя православными христианами) всегда очень строго подходили к общению с иноверными. Так, в общении с иноверными-нехристианами, а не редко и с христианами, в прежние времена рекомендовалось не общаться даже в еде и питье.
Первым толкователем вечерни из восточных писателей-литургистов стал блаж. Симеон Солунский. Это символическое толкование было воспринято в старообрядческой церкви. Еп.Арсений в «Кратком объяснении устава» также символически толкует многие элементы богослужения. Например, стихиры со стихами поются попеременно: стихи Ветхого Завета предваряют стихиры Нового, тем самым, означая, что древние пророчества только предварили тайны Нового Завета, и проясняя неразрывность обоих Заветов по слову Господа.
Схождение, например, обоих ликов (хоров) в середине храма на всенощном бдении при пении стиха «Яко утвердися милость Его на нас» означает, что Христос пострадал за нас, победив врага и соединил нас всех в Себе Самом. А потом хоры поют «Слава и ныне» вместе, славословя нераздельную Троицу и делая акцент на внутритроичных отношениях в любви. Еп. Арсений упоминает, что на литии выход священников полагался к западным дверям, на паперть, иногда и вне храма с посолонным (т.е. по солнцу) его обходом, или даже по некоторым местам города, по посевам и полям, тесно был связан с присутствием на службе оглашаемых, готовящихся к крещению или кающихся, они тоже включались в служение. Символически же это осмыслялось как сошествие с небес Христа к людям, одержимым тьмою неведения или связанных узами греха, попрание Им этого ада и освобождение в нем заключенных.
По словам известного историка церкви А.В. Карташева, в расколе создается целая новая экклезиология, новая каноника и литургика. А.В. Карташев, описывая сложившуюся ситуацию в расколе, пишет об осознании протопопом Аввакумом трагедии, когда без священства наступила «нужда из нужд, негде добыть таинства». И тогда миряне сами должны действовать в пределах допустимого: «Повелеваем самим православным крестить. По нужде дозволено крестить простолюдину. А исповедаться пошто идти к никонианину? Исповедайте друг другу согрешения, по Апостолу». (Беспоповцы федосеевского толка так и поступали. Александра Тимофеевна Берькова (из поморцев-федосеевцев, т.н. «рабов»), 1931г.р., уставщик моленной в г.Злынка, рассказывает: «Бывает у нас покаяние. Одна читает покаянную книжицу, а мы говорим: «грешные». Написано, что раз в год нужно исповедание, мы и читаем его в пост. Отпустились или нет грехи – мы не знаем. Живем дружно, не ссоримся» (Из фондов Ветковского музея народного творчества). Вспомним здесь и практику древней христианской церкви. «А причащаться как? - продолжает Аваакум, - пусть каждый сам себя (а не друг друга) причащает «святым комканьем» (т.е. запасными дарами, славянский перевод «communcatio»).
Исходя из своих воззрений на церковную историю, некоторые старообрядцы и сейчас различают понятия «древлеправославного христианства» вообще (правой веры, по их мнению, идущей от Христа и апостолов) и старообрядчества в частности (оппозиции реформам Никона в середине XVII века).
